Полилингвальность Е. Г. Пчелиной

Статья посвящена полилингвальности (многоязычию) Е. Г. Пчелиной – выдающегося советского историка, археолога и этнографа. Владение многоязычием позволило ей добиться успехов в профессии. Она обладала скрупулёзностью и настойчивостью. Высокая требовательность к себе не позволила ей во время жизни опубликовать все свои статьи. В её роду на протяжении столетий трудились предки переводчиками и дипломатами в многонациональной сфере. Они способствовали проведению государственных интересов России в геополитике. Впервые дается родословная по линии её дедов: С. Бенедиктовича, А. Николаи, А. Чавчавадзе. Искусное владение кавказскими языками позволило Е. Г. Пчелиной добиться высот в полевых этнографических изысканиях в археологии и этнографии.

Северный Кавказ – регион, издавна повышенного внимания правителей сопредельных государств из-за большого наличия полезных ископаемых (в том числе редких), благоприятного климата, минеральных источников. Главная причина – выгодное географическое расположение, имеющее стратегическое значение. Наши идеологические противники стремились и ныне пытаются внедрить раскол из-за спорных территорий. Здесь нужна мудрая национальная политика верховной власти нашей страны, где бы большое внимание уделялось знанию истории, фольклору народностей, населяющих этот регион, углубленному изучению национального языка (в том числе и диалектов). Всё это способствует пестованию патриотизма к родному краю и к России в целом.

До Второй мировой войны (1941-1945) организовывались этнографические поездки ученых в поисках полузабытых народных песен, сказаний, старинных инструментов, народных промыслов. Был большой всплеск в области этнографии.  До сего времени среди осетин бытует легенда о хотиагском языке и о пассионарном древнейшем народе царциата. Остались пословицы об этих феноменах. Знатоки осетинского языка не могут подчас установить значение того или иного топонима. Многие сёла обезлюдили, аборигены ушли в мир иной, и не у кого теперь расспросить, почему так называется тот или иной аул, водный источник, что означает имя. Требуется полновесный топонимический словарь. Ещё Г. В. Ф. Гегель напутствовал философов, что чистых явлений не существует ни в природе, ни в науке, ни в культуре. Везде выявляется взаимодействие. Если бы Е. Пчелина вовремя не расспросила у старожила, что означает Реком, так бы до следующих поколений не дошло истинное значение топонима и его связь с народным мифом.

Осетинам, с одной стороны, повезло: российская императрица  Елизавета Петровна учла просьбу представителей  народа,  и  Осетия вошла в состав России.  Военные топографы, военные строители, этнографы, археологи, следуя царским указам, устремились исследовать природные богатства, народное зодчество, историю народа, его язык и эпос.

К. Маркс и Ф. Энгельс в своём труде «Немецкая идеология» подчёркивали; «Моё отношение к моей среде – есть моё сознание» Так пестуются ценности. Ценность есть значимость объекта для субъекта (воспринимающего). Важно вовремя и адекватно отнестись к сложившейся обстановке. Примером сполна может служить личность Евгении Георгиевны. На её долю выпало много испытаний; гибель мужей, лихие годы послереволюционного переворота в стране. Она не впадала в депрессию, осознав, оказавшиеся не востребованными в стране её знания и навыки в определенный период жизни, она срочно поступала в другой вуз и обретала другую профессию.  В конечном счёте, всё ей пригодилось. И актёрское мастерство, и джигитовка, знание обычаев народов Кавказа и своих предков, языков, этикета, психологии разных этносов, деликатность в отношении к населению аулов, сёл, станиц, настойчивость, трудолюбие и использование в работе системного подхода, наблюдательность и хорошая память позволили ей добиваться успеха в исследовательской деятельности. Особую пользу принесло ей в профессии владение многими языками – полилингвальность.

Полилингвальность – наличие знаний и опыта, необходимых для коммуницирования на родном и иностранных языках с учетом специфики языков, речевой деятельности для достижения обоюдного понимания. Полная профессиональная полилингвальная компетенция всегда ценилась в обществе. Издавна к толмачам (переводчикам) относились с большим уважением. Им необходимо было знать точное значение слова, а порой деликатным переводом приходилось микшировать острую конфликтную ситуацию, как это мог искусно делать видный советский и российский дипломат, переводчик, Чрезвычайный и Полномочный Посланник 1-го класса – личный переводчик высших советских партийных и государственных руководителей, в том числе Генеральных секретарей ЦК КПСС Н. Хрущева и Л. Брежнева, – Виктор Суходрев (1932-2014).Часто работал в формате «один на один». Его деятельность –золотой стандарт переводческой профессии. Он мог сглаживать острую риторику, так,например, перевёл угрозу Н. Хрущева американцам: «Мы Вам покажем кузькину мать!» как: «Мы Вам покажем, что есть что». Показательна в этом плане его книга «Язык мой – друг мой». Аналогичные приемы использовал осетинский и грузинский переводчик, православный миссионер, поэт Иван Габараев-Ялгузидзе (1775-1830), умевший деликатно действовать в сфере геополитики.

Коммуницировать – значит, в первую очередь, взаимодействовать с другими людьми, социальными группами и обществом вцелом. Навыки общения приобретаются в ходе процесса социализации личности. Умения точно выражать свои мысли, вникать в смысл сказанного собеседником или написанного на извлеченном археологом артефакте и адекватно реагировать на чужие сообщения, зафиксированные много веков назад на памятниках культуры, считаются венцом профессионализма. Не каждый обладает навыками вникать – т. е. видеть и слышать.

Полилингвальность трактуется автором этой статьи не только как знание многих языков, но гораздо шире: как навык аккумулирования вербальной и невербальной информации с привлечением принципов синергетики. Достаточно сослаться на методологию Жана-Франсуа Шампольона (1790-1832) –французского востоковеда, основателя египтологии. Благодаря проведенной им расшифровке текста Розеттского камня стало возможным чтение египетских иероглифов. Он знал иврит, арамейский, сирийский, древнегреческий языки. Его вывод: иероглифы представляют собой не полностью идеографические или фонетические знаки, а являются сочетанием и тех, и других. Речь идет о системе, где действует принцип взаимной дополнительности элементов –идеограмм и фонограмм. Розеттский камень, привезенный из Египта префектом Жозефом Фурье, выгодно отличался от других артефактов. Шампольон обратил пристальное внимание на то, что один и тот же текст на камне был записан не только иероглифами, но демотическим (коптским) письмом, просуществовавшим до V в. н. э., да и ещё имел и древнегреческий аналог. Перевести не составило большого труда. Цель, поставленная им перед собой в детстве, была с большим успехом выполнена.

Полилингвальная компетенция является обязательной для иностранца. Во многих республиках, например, в Северной Осетии в детских садах изучают не только русский и осетинский языки, но обязательно и иностранный, чаще –английский. В сопредельных с Китаем территориях России жители изучают китайский язык.

До октябрьских событий 1917 года на Северном Кавказе существовала традиция отдавать мальчиков в Москву, Санкт-Петербург, Кизляр, Астрахань в аманаты. Осетины, кабардинцы, ногайцы, чеченцы отдавали представителей своих аристократических фамилий российским властям на несколько лет в знак подтверждения политического договора.Одни исследователи трактуют аманатство как форму заложничества, но нельзя не видеть факторы европеизации подрастающего поколения и пестования военной интеллигенции. Так мой родственник Асламурза Бесланович Есиев (1836-1926) воспитывался в Санкт-Петербурге с отрочества в военной школе– Втором кадетском корпусе, потом прославился как герой Турецкой войны, 12 лет командовал 2-ой сотней Терско-Горского иррегулярного полка. Занимался и общественной работой – освобождением холопов от сословной зависимости, написал в соавторстве с Г. А. Ардасеновым книгу «Высшее сословие у осетин Куртатинского общества». А потом провел историко-краеведческое исследование «Обычное земельное право и право землевладения горных осетин Терской области». Был неоднократно награжден Высшими царскими наградами. Его сыновья окончили военные училища и доблестно служили, были верны клятве, защищая интересы России.

Психологи утверждают, что все люди–родом из детства Эту мысль неоднократно подчеркивал в своем творчестве Ф. Достоевский. В кругу нашей семьи издавна с благоговением относились к личности грузинской царицы Тамары. Еще будучи ребенком, во время семейных торжеств неоднократно слушала, как наш родственник, аккомпанируя себе на гитаре, исполнял романс Милия Балакирева «Царица Тамара». Все хором подпевали. Уже будучи студенткой, на занятиях по сценической речи репетировала это стихотворение М. Ю. Лермонтова. Педагог В. И. Гурова, требовала, чтобы я рассказывала ей о своем «видении» (представлении) каждого фрагмента произведения, как требует театральная система К. С. Станиславского. Вера Ивановна заставляла приносить ей мои зарисовки событий и расспрашивала подробную биографию царицы. Позже я поведала об этом читателям в своей статье «Тайна захоронения грузинской царицы Тамары (1166-1213)». Автора интересовала не только личность Тамары, но и ее второго мужа и соправителя Давида-Сослана. Пришлось обратиться к Б. В. Техову – известному советскому археологу, присутствовавшему в 1946 году при раскопках внутри средневековой часовни в селе Нузал Северной Осетии. Когда вскрыли пол, то обнаружили захоронение воина с оружием. Руководитель экспедиции Е. Г. Пчелина сочла, что это останки Давида-Сослана. Я начиталась прежде всего статей, опубликованных в североосетинской газете «Растдзинад» (Правда): «Давид-Сослан и Тамара» (23 августа 1946 г.) и «Нузальская часовня – погребальный склеп Давида-Сослана» (8 июня 1946 г.). Особо привлекла меня книга Таймураза Мамукаева «Тайна Нузальской часовни: принадлежат ли исследуемые останки Давиду-Сослану»? Будучи по профессии врачом, он уделил много внимания рентгеноанатомии, антропологии, палеопатологии. При всем этом всё же при чтении создалось мнение апологии концепции Пчелиной и упование на древние возвеличенные гиперболизированные характеристики царей одописцами. Спасибо директору СОНИИ (так тогда назывался СОИГСИ) Агубе Кучиеву, он разрешил мне беспрепятственно изучать интересующие материалы, хранящиеся в институте. В итоге, засомневалась в пчелинском выводе. Познакомилась с книгой И. Лолашвили. «Тайна склепа Давида-Сослана». Расспросила еще и доктора филологических наук, профессора З. М. Салагаеву, видевшую фрески Нузальской часовни. Вопрос был один и тот же: «Неужели это было захоронение Давида-Сослана?» Но более я докучала доктору исторических наук, профессору, автору 300 научных работ и 15 монографий Баграту Техову (1935-2017) – археологу с мировым именем: «Ведь Давид-Сослан был крупным мужчиной, а там субтильный покоился! Да и следуя социальному статусу, он захоронен не подобающим образом». В один из летних дней, сопровождая от Музея краеведения (так тогда назывался Национальный музей РСО-Алании) до его дома на улице Кабардинской, вынудила высказать, наконец-таки, его собственное мнение по поводу захоронения неизвестного мужчины в нузальской часовне. Он признался, что в 1946 году промолчал, не стал перечить, хотя внутренне не был согласен с трактовкой Е. Г. Пчелиной. Я не унималась, следуя своей тогдашней наивности, возмутилась: «Почему Вы промолчали, не высказали своё несогласие?» Он лаконично ответил: «Кто был тогда я, и кто Она!».

Тогда родилась острая необходимость познакомиться с архивом Е. Г. Пчелиной, но он находился в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН. Я решила срочно ехать туда. Но Б. В. Техов предупредил, что он не разобран, и вряд ли меня туда пустят, да ещё и находится в пригороде Ленинграда – в Коломягах. Спустя несколько лет, во время встречи с замечательным этнографом-осетиноведом, доктором исторических наук, профессором, главным научным сотрудником отдела Кавказа Института этнологии и антропологии РАН Б. А. Калоевым (1916-2006) в Москве в Аланском подворье (церковь Рождества Богородицы на Кулишках) в 2005 г. расспросила его о рукописном наследии Е. Г. Пчелиной. Он с горечью рассказал, что оно не сфондировано, представляет собой россыпь материалов. Но некоторые исследователи, по его наблюдению, имеют очень свободный доступ к нему. Об этом честно написал Борис Александрович  в «Этнографическом обозрении» в 2004 году. В той беседе напутствовал, что архив надо  спасать!

К сожалению, мои негативные житейские обстоятельства не позволили сразу заняться спасением 28 погонных метров пчелинского наследия. И только спустя 10 лет я решилась взвалить на себя это бремя, о чем поведала в Интернете на православном портале «Богослов.ру» и журнале «Дарьял», на научных конференциях в Москве и Можайске, ища помощи, совета и поддержки у ученых и православных священников.

У меня давнишний интерес к генеалогии княжеских родов Багратиони и Дадиани, и фамилий, связанных с ними. Помню, как во время моей первой поездки в Тбилиси и посещения могилы А. Грибоедова и его жены Нины Чавчавадзе привлекло захоронение, о котором почти никто не говорит из грузинских экскурсоводов и никто из посетителей не обращает внимания на могилу младенца одной из сестер Нины. Я допытывалась, это дитя Эки (Екатерины) Дадиани-Чавчавадзе или Софии Чавчавадзе-Николаи? Никто мне тогда не смог уточнить. Спустя полвека, занявшись родословной Е. Г. Пчелиной, узнала, что это захоронение младенца-первенца её бабушки – Софии Чавчавадзе-Николаи (1833-1862). Её мужем был Александр Павлович, который происходил из шведского двора рода Николаи, в начале XVIII века, переместившегося во Францию. Его дед Людвиг-Генрих Николаи –профессор логики Страсбургского университета, был приглашён Екатериной II и назначен библиотекарем и секретарём великого князя Павла Петровича.

Александр Павлович родился в семье тайного советника, барона Павла Андреевича Николаи (1777-1866) и принцессы Александры Симплиции-де Бройль (1787-1824), внучки французского маршала Виктора Франсуа, 2-го герцога-де Бройля. Александр Николаи окончил Царскосельский лицей с серебряной медалью, получил чин титулярного советника. Служил в канцелярии новороссийского и бессарабского генерал-губернатора, а затем кавказского наместника князя М. С. Воронцова, пользовался его добрым расположением, 15 лет имел протекцию и сделал блистательную карьеру благодаря его покровительству. Влюбился в юную младшую сестру Нины Чавчавадзе-Грибоедовой – Софию. за которой долго ухаживал. Её отец Александр Гарсеванович не стал препятствовать их браку, так как жених пользовался отличной репутацией. Александр II наградил его почти всеми наградами высшего достоинства. Софья родила ему дочь Марию (Маку) Александровну Николаи (1859-1919), которая потом стала супругой Г. Д. Шервашидзе и подарила ему сына Дмитрия. Но забегая вперед, сообщу, что, расставшись со своим мужем по его вине, родила от старшего землемера, исполнявшего обязанности помощника, заведующего межевыми округами Закавказского края, в том числе и Елизаветпольского Тифлисской губернии (сейчас это территория Азербайджана) Георгия Семёновича БенедиктОвича дочь, которую назвали Евгенией, которая в силу разных жизненных перипетий стала носить фамилию Пчелина. Генетически в ней текла кровь многих этносов и национальностей. Дед по линии матери прожил 78 лет. Скончался в 1899 году в своем имении Лачино Тифлисской губернии. Прах был перезахоронен в Санкт-Петербурге на Волковом лютеранском кладбище.

Внучка родилась в 1895 году в Кутаиси, Западной Грузии, где звучала многоликая речь. Есть пословица «От осинки не рождаются апельсинки». Она с детства была знакома с представителями разных народов и усвоила без труда языки: грузинский, русский, армянский, абхазский, французский, немецкий, курдский, осетинский и др., что потом благотворно сказалось в её профессиях историка, этнографа и археолога. На одних языках прекрасно говорила, другие понимала, но не говорила по-осетински.

Лето 2016 года я полностью посвятила поиску родственников Евгении Георгиевны и её наследия, которое она сама отвезла и сдала в Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. Заручившись направлением начальника Ярославского высшего военного училища  ПВО, где я тружусь, прибыла в город на Неве и стала разыскивать вышеупомянутый архив на Университетской набережной. Сначала пришлось обратиться к сотрудникам отдела Кавказа Музея антропологии и этнографии Петра Великого РАН, благо, что находится в центре СПб, недалеко от стрелки Васильевского острова. Побеседовала с сотрудниками: Ю. М. Ботяковым – старшим научным сотрудником, кандидатом исторических наук, его научный интерес – Западный Кавказ; с Е. Ю. Захаровой – младшим научным сотрудником, занимающейся антропологией городских сообществ Грузии и конструированием родства. Но поняла, что они хоть и занимаются первый Абхазией, а вторая Грузией, но  не были сведущими в основных событиях этих стран, почти не знали их историю, не знали генеалогии бывших правителей. Им ничего не говорили фамилии Шервашидзе (Чачба), Чавчавадзе, Дадиани, Николаи и др. Я уже была знакома со С. А. Штырковым – старшим научным сотрудником, кандидатом исторических наук, специализирующимся на исследовании традиционализма и фольклорного нарратива, в основном, в Северной Осетии. Мне пришлось поведать о цели моего визита к ним – заручиться поддержкой и активизировать их научный интерес к геополитической проблеме русско-абхазских, русско-грузинских и русско-осетинских связей. Тут же мы составили письмо в адрес И. В. Тункиной – директора Санкт-Петербургского филиала Архива РАН о необходимости его передислокации из неприспособленного помещения в здание самого Архива, разобрать его, сделав описи  работ Е. Г. Пчелиной и позволить всем нуждающимся официально работать с ним.

Изложенные предложения отпечатали на бумаге, и все поставили свои подписи под нашим воззванием. Только вот не знаю, отправили ли они его по назначению или поосторожничали, сомневаясь в исходе своей инициативности. Они мне подсказали как найти здание их соседа-Архива, вокруг которого я неоднократно ходила, никак не подозревая, что это и есть он. После этого, будучи ко всему прочему членом Союза журналистов России, проинтервьюировала пятерых сотрудников. Они честно и откровенно сообщили о состоянии его сохранности и месте нахождения. Я пообещала, не раскрывать их фамилий и способствовать дополнительному финансированию работы, но возьмутся ли архивисты с энтузиазмом за разбор пчелинского наследия? Сотрудница, мама маленького ребёнка, воскликнула, что ни за какие деньги!

После розыска внуков Евгении Георгиевны, встречи с несколькими работниками отдела Востока Эрмитажа, знавшими Пчелину по её работе там, я уехала в Осетию уговаривать ученых взяться за спасение собранных ею материалов и документов. Пришлось обратиться к директору Владикавказского научного центра РАН, доктору физико-математических наук, профессору А. Г. Кусраеву, директору СОИГСИ З. В. Кануковой, к 3-ему Президенту Южной Осетии Л. Х. Тибилову (2012-2017), к директору Юго-Осетинского научно-исследовательского института Р. Х. Гаглойты, к руководителю Архивной службы РСО-Алании Н. В. Чиплаковой, архиепископам, управляющим  Аланской и Владикавказской епархии, владыкам Зосиме (Остапенко), а потом и к Леониду (Горбачеву) в преддверии празднования 1100-летия крещения Алании востребовать архивное наследие во Владикавказ в СОИГСИ или вызволить его из пригорода Санкт-Петербурга – Коломяги, разобрать его, сделав описи, так как у архитекторов и археологов Осетии была острая необходимость произвести раскопки внутри и вокруг средневековой часовни в селе Нузал. Строители, археологи, архитекторы нуждались в материалах Е. Г. Пчелиной, так как она проводила там раскопки. Мне пришлось уговаривать  владыку Леонида: «Сейчас самая удачная обстановка обратиться за помощью в патриархию. Если вы это не сделаете, то активная группа прихожан напрямую обратится к патриарху Кириллу, тем более уже моя статья фигурировала на портале патриархии „Богослов.ру“ и в журнале «Дарьял». Было и страстное моё выступление на Владикавказских VI Георгиевских епархиальных чтениях (22 ноября 2017 года), чтобы в резолюции конференции обратились к Патриарху за содействием. Благо, что многие епархии на своих сайтах опубликовали мою статью о Пчелиной. Активный владыка Леонид вник в проблему и напрямую обратился к Патриарху, а он – к правительству России.

В результате было открыто финансирование, и сотрудники Санкт-Петербургского филиала Архива активизировались. Заключив договор о сотрудничестве с СОИГСИ, разобрали архив Е. Г. Пчелиной и вывесили потом информацию о нём на сайте Санкт-Петербургского филиала, жаль, что к этому времени часть документов была утрачена, в том числе из-за неподобающего хранения, да и многие ученые, страстно желающие работать с пчелинским наследием, ушли из жизни.

Известно, что в России надобно жить долго, но согласитесь, не каждый способен прождать доступа к архиву 45 лет! Об этом мы не единожды оговаривали сложившуюся ситуацию по телефону с В. А. Кузнецовым – доктором исторических наук, замечательным археологом, много проработавшим в Осетии и лично знавшим Евгению Георгиевну. Сейчас ему 95 лет, он живет в г. Минеральные воды.

Генеалогическое древо Пчелиной мне было не трудно установить по линии её матери Марии (Мариам, Маке). Труднее – её биологического отца. Многие считали, по неведению, что им является Г. Д. Шервашидзе-Чачба – потомок владетельных князей Абхазии. Его отец – Сеит-бей (в крещении, Дмитрий Хасанович) Шервашидзе (1818–1858). Мать – княжна Екатерина Дадиаии (1820–1849) – дочь владетеля Мингрелии Левана V Дадиани.

Георгий рано лишился отца, и его воспитывал Н. П. Колюбакин (1811–1868) – генерал-лейтенант, кутаисский вице-губернатор (1850) и управляющий Мингрелией (1857), русский литературный деятель. Дал Георгию блистательное образование: он учился в Московском университете на юридическом факультете и окончил его в 1869 г. По окончании получил должности титулярного советника и чиновника особых поручений при начальнике Главного управления Кавказского наместничества. Участвовал в турецкой войне 1877–1878 годов. Через 5 лет стал вице-губернатором Тифлиса, а в 1889 г. был назначен уже губернатором.

Георгий был высокообразованным человеком. Знал немало европейских и языков народов Кавказа. Был стройным и красивым мужчиной. У Александра III и Марии Федоровны один из сыновей болел туберкулезом, и во время их приезда в Новый Афон Г. Д. Шервашидзе своей обходительностью и обаянием привлёк внимание жены царя. Возникла большая симпатия друг к другу. После смерти Александра III императрица вызвала его в Санкт-Петербург, назначила обер-гофмейстером, а в 1905–1913 гг. он стал заведовать канцелярией царицы. Он эстетизировал придворную жизнь окружения царицы: организовывал костюмированные балы, чтение новых произведений литературы. Не забывал и Грузию: подарил свою библиотеку в Государственный университет, открыл народные школы и т. п. Побывал на родине матери Николая II – Дании, был очень радушно принят её отцом.

Первая жена Георгия Дмитриевича – М. А. Шервашидзе-Николаи находилась в депрессии. Высокообразованная женщина, деликатная в обращении со всеми, знавшая много языков, была брошена на произвол судьбы. Как известно, сверху падать больнее и психологически труднее. Её любимый отец – бывший Государственный деятель Российской империи, камергер Двора Его Императорского Величества, статс-секретарь Его Императорского Величества, сенатор, Действительный тайный советник, член Государственного Совета, министр народного просвещения к этому времени умер в 1899 г., а ещё ранее мать София – в Киеве в 1862 г. Сын Маки (Марии) – Дмитрий  Георгиевич Шервашидзе (1880 г. рождения) был зрелым мужчиной и находился на службе вдали от Грузии. возглавлял дворянство Свенцянского уезда Виленской губернии (Литвы).

Теперь вернёмся к биологическому отцу Евгении Георгиевны –Георгию Семёновичу БенедиктОвичу (родился 25 ноября 1858 года). Если по материнской линии в ней бурлила грузинская кровь вперемешку с шведско-французской, то по линии отца – польско-русская вкупе с еврейской. 28 ноября 1875 года было выдано его родителям свидетельство о том, что Ковенское дворянское депутатское собрание постановило о сопричислении его к признанному в древнем потомственном достоинстве. Что было внесено в шестую часть дворянской родословной книги Бенедиктовичей и утверждено определением Правительствующего Сената. Дед Е. Г. Пчелиной, Семён, принадлежал к Савицкой ветви Бенедиктовичей. С 1858 года находился на службе в Тифлисе, был губернским секретарём. Кроме Георгия у него были дети: Александр, Илья, дочь Вера, Лев. Я остановилась на перечислении родственников отца, чтобы читателям понятно было, что её близкие хорошо знали не только грузинский язык, так как продолжительное время проживали среди армянского, турецкого и еврейского населения городка Ахалцихе  в Грузии.

Эта моя преамбула о генеалогии Евгении Георгиевны Пчелиной-Бенедиктович-Николаи-Чавчавадзе приведена для того, чтобы понятно было, сколько культур, наций повлияли на её формирование как личности, Полилингвальность (многоязычие) стали её визитной карточкой. В первые годы советской власти ей пришлось скрывать своё происхождение. Родилась в важнейшем историческом и экономическом центре Западной Грузии, в Кутаиси – в одном из древнейших грузинских городов и оазисов грузинской культуры. (Кстати отметить, в нем родились знаменитые языковеды-востоковеды Н. Я. Марр  и И. А. Орбели). Окончила в 1914 году в Тифлисе женскую гимназию. Она воспиталась в многонациональной кавказской среде. Прекрасно знала культуру и историю России, конечно же, Грузии. (Потом преподавала грузинский язык в Москве).

Последовала учеба в Москве в Археологическом институте и успешное окончание в 1916 году с золотой медалью. Диплом был посвящен проблеме «Влияние армяно-грузинского архитектурного стиля на домонгольское зодчество Руси». Время настало трудное, голодное, сложное. Архитектура стала неактуальной. В 1917 году она поступила на юридический факультет МГУ. В 1921 году завершила  учебу. Но юриспруденция в эти годы была не в чести. Бушевали гражданская война и голод. Пришлось вернуться в Тифлис и поступить на экономический факультет Политехнического института. К этому времени Евгения успела сняться в кино, так как обладала привлекательной внешностью, хорошо двигалась, была фотогенична, статна, владела искусством верховой езды – джигитовкой, изящно танцевала. Съемки проходили в Грузии и Москве. На кинематографическую стезю привел её первый муж Данилов. Будучи военным, он снимался в батальных эпизодах (к сожалению, погиб в 1916 году).

Она хорошо знала армянскую историю и культуру. Ей принадлежит исследование «Армянские памятники в Азербайджанской ССР». Была знакома с языком курдов и их культурой, этот факт позволил ей ближе прикоснуться к этнографии курдов в исследовании «Путевые заметки по Курдистану». И, конечно же, Евгения не могла не обратить внимания на археологию Грузии в районе цепи гор в Триалети – «Археологическая разведка в районе Триалетского хребта».

Необходимо сказать добрые слова в адрес её второго мужа Н. Н. Пчелина (1888-1938) – талантливого  историка. Они познакомились в Москве и в 1924 году поженились. Бесспорно, он оказал на неё большое влияние, нацелив на тщательность исследования, с привлечением тонкостей не только языкознания, но и других наук, разных версий, преданий и легенд. До сего времени вызывает интерес у читателей его труд, посвященный Екатерининской комиссии «О сочинении проекта Нового уложения…» (М.: Печ. Снегирёвой, 1915 г.). Глубокое исследование петровской эпохи поспособствовало его гибели. Работа Н. Н. Пчелина, посвященная силе и праву в эпоху правления Петра I, оказалась не ко времени. Итог – арест и смерть. Хорошо, что у них родился сын Георгий Николаевич Пчелин (1925–1989), в дальнейшем отец Николая (1958 г. р.) и Михаила (1965 г. р.)., работающих ныне в Эрмитаже, откуда, кстати сказать, она ушла на пенсию и где работала в отделе Востока её невестка – мать внуков Евгении Георгиевны. Она «поставила на крыло» не только свою невестку, но и дала путевку в профессию В. П. Любину, Б. А. Калоеву, В. А. Кузнецову и др. Они оказались самыми благодарными. Не каждому ученому дан дар заметить в молодом человеке в будущем талантливого и плодотворного исследователя. Евгения Георгиевна обладала эмпатией, была щедрой, дарила идеи, подсказывала им перспективные (с её точки зрения) методы работы.

Питер славился полиглотами, достаточно назвать имена В. Э. Пфафа (1834-1874?), Н. Я. Марра (1864-1934), И. А. Орбели (1887-1961), В. Ф. Миллера (1848-1913), Б. Б. Пиотровского (1908-1990). Пчелиной было на кого ориентироваться! Вслед за В. Э. Пфафом она уделила большое внимание «колыбели осетинской народности» (его крылатое определение) Алагирскому ущелью. Так, проводя раскопки Нузальской часовни и оценивая найденное там, она не пошла в трактовке артефактов за версией Вахушти Багратиони, а выдвинула свою альтернативную концепцию, процитировав современника царицы Тамары и Сослана-Давида – Чахрухадзе, который в своей величальной поэме «Тамариани» не счёл его Багратидом, а потомком древне-осетинских царей из рода Ефремова.

«Давид смелый, мудрый, которого небожители

Считают избранником небес».

Когда он пускает стрелу,– говорю я:

«Это избранник колена Ефремова,

Славный доблестью, лишенный страха,

Восставший для уничтожения врагов».

(Подстрочник)

Когда только входил в научный обиход системный подход, она уже попыталась его применить, окучивая изучаемую проблему обоймой научных дисциплин. Прекрасно владея грузинским языком и историей Грузии. Пчелина посвятила свою статью царю Георгию XI и колоколам, подаренным им для осетинских святилищ Реком и Дзивгиз. Она обратила внимание на привлечение осетинских боевых дружин для отпора персидских захватчиков. Недавно в Тбилисском университете проходила конференция, посвященная грузино-осетинским связям. Мною была послана для сборника статья «Многоязычие Ивана Габараева-Ялгузидзе как основа его успешной деятельности переводчика и дипломата». В качестве приложения  я отправила копию дарованной грамоты близкому родственнику Эльбруса Кантемирова, (ведущего научного сотрудника Национального музея РСО-Алании и моего товарища), подписанную Георгием XI в благодарность за участие в военной кампании по случаю отражении агрессии персов в освободительной борьбе грузин.

Она написала глубокое исследование об Уаллагире, роде Ос-Багатара и о шести коленах его рода. Здесь в диалектическом единстве сращены история, этнография и археология. Ею прослежено разложение патриархально-родовых отношений и формирование феодальных, как следствие поступательного развития горского общества, ранее именно из Уаллаг-Ира вышли крупные землевладельцы, распространившие влияние в другие ущелья. Пчелина, если была уверена в своей версии, то была напориста. Так в 1963 году в Ученых записках Северо-Осетинского пединститута появилась статья А. Х. Магометова о Рекоме, где он представил этимологию названия святилища от неизвестного грузинского слова реква (звонить). Она не согласилась ни с А. Магометовым, ни с В. Абаевым, выводившим название святилища отркони. Она прислушалась к обоснованию осетинских жрецов: оно происходит от ИРЕКОМ – ущелье Иров, где звук «р» со временем был утрачен. А сторожил с. Цей Харитон Басиев поведал ей, что Реком – живое существо, представляющее собою крылатого змея. (Уникальная трактовка).

Пчелина была скрупулезным, педантичным этнографом, в течение 8 лет с 1924-1931 прошла пешком или на лошади много перевалов стратегического значения, перемещаясь из Северной в Южную Осетию и обратно. Она была коммуникабельна, жадна до знаний, охоча к языкам. Конечно, без верных помощников исследовательница не справилась бы с поставленными задачами. Она с воодушевлением овладевала осетинским языком и нартским эпосом. Это позволило ей разгадать загадку, почему в устном народном творчестве осетин конь святого Уастырджи иногда изображается с тремя ногами. Пронзительное внимание Е. Г. Пчелиной помогло обнаружить ей в земляном полу прируба Рекома медную литую фигуру, изображающую скакуна со спирально закрученным хвостом вместо задних ног. В могильнике с. Сохта она нашла фибулу с изображением крылатого рыбьехвостого коня. Она изложила свою позицию: «Сохтинская фибула крылатого коня, наличие такого же коня в нартовском эпосе дают возможность судить о сущности трёхногого (артакъахыг) божественного коня осетин, о его связи со стихиями, с небом–огнём-солнцем (крылья), с землёю (его конская сущность) и с водою (рыбий хвост), о глубокой древности этого образа, восходящего к тем временам, когда человеческое мышление воспринимало мироздание в виде трёх сфер (небо-земля-море)». [13, 253]. Это сродни прорыву в осознание сущности архаического мышления древних предков осетин. Вот уж воистину – Пчелина «кавказовед от бога». Так отозвался о её даровании известный старейший археолог В. П. Любин (1918-2018).

В изучении тонкостей осетинского языка ей подсобляли верные энтузиасты: Елиоз Габараев и Г. Джиоев. Они помогали ей, как во время путешествия по Дигории этнографа В. Ф. Миллера, ассистировал местный юноша С. А. Туккаев. Если бы не Великая Отечественная война, из первого вышел бы хороший археолог, как В. Кузнецов, или этнограф, как Б. Калоев. Второй был больше, чем помощник. На память о совместных годах он смастерил ей походный ларец для экспедиционных записей. Она искала и находила православные храмы, затерянные в горах: например, в Наро-Мамисонской котловине у местечка Гуыркъуымта. Таких фактов немало в её биографии.

Её отцом был Г. Бенедиктович. Не трудно предположить, что, связанный по работе с межевыми комитетами Кавказа, он располагал важной информацией об особенностях рельефа, святилищах, культовых сооружениях, катакомбных могильных захоронениях, качестве земельных наделов и угодий в целом. Существовала специальная Комиссия, разрешавшая земельные споры горцев. Часто использовались не только чертежи, но и снимки земельных участков. Так чертежник К. И. Щебровский, окончивший в Тифлисе землемерное училище, служил старшим землемером в Терской областной чертежной, а потом стал работать фотографом. Г. С. Бенедиктович располагал сведениями о склепах и древних захоронениях, их расположении и внешнем виде. Евгения Пчелина была в курсе камеральных работ отца. Время было очень трудное. Дворяне были поражены в экономических и социальных правах. Они не были лишены избирательного права, но были подозреваемы в отрицательном отношении к властям. Историки уходили в этнографию,  подальше от городской жизни – в горы. Над ней висел шлейф фамилии Шервашидзе, а это означало их клан был связан с Романовыми. Ходили слухи, что  её деятельностью интересовался Л. П. Берия. Поэтому до ВОВ она старалась не прозябать в городах, а трудилась в экспедициях по Центральному Кавказу.  Приезжая в Орджоникидзе (Владикавказ, Дзауджикау), временно останавливалась в доме на улице Л. Толстого, где мною было предложено установить за выдающиеся её заслуги именную мемориальную доску. (См. журнал «Дарьял»).

На заседании Ученого Совета Юго-Осетинского НИИ им. З. Н. Ванеева было вынесено решение раз в два года проводить научные чтения, посвященные Е. Г. Пчелиной. У научных сотрудников есть задумка обратиться в Правительство РЮО с инициативой придать чтениям международный статус. Прорабатывается вопрос о присвоении имени Евгении Георгиевны Пчелиной одной из улиц Цхинвала.

Радуюсь, что наши усилия с владыкой Леонидом (Горбачевым) послужили аттрактором для реализации благих дел во имя увековечения памяти пытливого ученого. Теперь уже бывший 12-ый архиепископ Владикавказский и Аланский 7 января 2022 г. в кафедральном соборном храме Христа Спасителя в Москве Патриархом Кириллом был возведен в сан митрополита и назначен патриаршим экзархом Африки с поручением управления Северо-Африканской и Южно-Африканской епархиями. К этому времени священник о. Леонид успел побывать заместителем председателя Отдела внешних церковных связей Патриархии, управляющим Патриаршими приходами в Армении и защитить магистерскую квалификационную работу в Российском университете Дружбы народов на кафедре международного права. Большое спасибо ему за спасение пчелинского архива!

Чтобы не сложилось у читателя представление, что  она трудилась только на Кавказе и Закавказье, надо упомянуть Московскую и Владимирскую губернии. В 2015 г. в архиве Ярославской области была обнаружена мною анонимная рукопись на 21 листе. «Планы археологических экскурсий по территории Ярославской губернии на весну-лето 1920 года». Благо, что и в 2013 году во Владикавказе вышла книга с избранными пчелинскими трудами по истории, этнографии, археологии осетинского народа. Спасибо В. А. Кузнецову – историку, известному археологу, специалисту по Северному Кавказу, лично знавшему Евгению Георгиевну, и предоставившему для издания книги письма, адресованные ему. Благодаря помещенным фотографиям её рукописного наследия, я смогла идентифицировать и установить авторство. Тогда Евгении Георгиевне было 25 лет.[6. 248-250]. Широка география экспедиций и творческих интересов Е. Г. Пчелиной! Её исторические труды с каждым годом вызывают большой интерес у исследователей. Кавказ — стратегически важный геополитический регион для политиков и военных. Поэтому необходимо глубокое знание не только разных языков, но и диалектов, владение информацией об особенностях рельефа, водных ресурсов, о нахождении старинных обзорных башен, захоронений, перевалов и незаметных троп, скрытых переходов, ведущих от одной местности к другой. Этими сведениями, умениями  сполна владела Е.. Г. Пчелина благодаря своему таланту, памяти, кругозору и семейным преданиям. Добротную помощь окажет независимым исследователям её рукописное наследие. Было бы их гораздо больше и не было им препон!

Подводя итог, предлагаю: 1) Учитывая большие заслуги учёного, установить мемориальную доску на доме №     40, где  останавливалась Е. Г. Пчелина,  приезжая в Осетию, по адресу: Владикавказ, ул. Льва Толстого;  2) проложить туристский маршрут в те живописные места, где она проводила раскопки; Архон, Дагом, Камунта и др.; 3) проводить  «Пчелинские чтения»  и в  Осетии,  не только в СПб;  4) способствовать передислокации  архива Евгении Георгиевны во Владикавказ в СОИГСИ; 5) назвать улицу в честь Е. Г. Пчелиной  в г. Цхинвале   (по предложению Р. Х. Гаглоева – археолога, директора  НИИ  в РЮО-Алании); 6) разыскать в кладовых Национального музея во Владикавказе артефакты, найденные ею во время раскопок, частности,  золотые серьги, о которых мне сообщали ведущие научные сотрудники этого музея, археологи  Б. В. Техов и Э. С. Кантемиров,  и сделать специальный стенд с её работами; 7) инициировать проведение  раскопок курганов Осетии, привлекая не только российских археологов, но французских, китайских, израилевских,  так как ныне они имеют большие успехи и обладают передовыми технологиями, в том числе в космической археологии; 8) способствовать углублённому изучению студентами и аспирантами аланского языка и скифского – предтеч осетинского -  в СОГУ им. К. Л. Хетагурова и Педагогическом институте, так как сейчас появилось немало исследователей, пытающихся доказать, что аланский — не иранской группы языков, а тюркской, а осетины – вовсе не потомки алан, ими являются якобы карачаевцы. Это пропагандировал кандидат исторических наук, профессор В. А. Захаров (кстати, Заслуженный деятель науки РЮО-Алании), преподававший немало лет будущим дипломатам в МГИМО. Недавно Владимир Александрович ушел из жизни, но считал, что сделал главное дело своей жизни – доказал лживость теории В. И, Абаева об иранской природе осетинского языка. Он совсем по-другому перевёл имена бывших скифских царей, подвергнув учение Василия Ивановича остракизму. 9) способствовать созданию международной гильдии скифологов на базе факультета осетинской филологии СОГУ или в СОИГСИ. Обратить внимание членов образуемой гильдии на обязательное чтение ими лекций о скифском языке и проведение практикумов.  10) Ускорить изучение специалистами архивного наследия В. И. Абаева, в первую очередь, рукописей по скифологии и скифской лингвистике, так как археология и иранистика связаны между собой.  Этот факт отмечала Пчелина.  11)  В актовом зале СОИГСИ поместить на стену портрет Е. Г. Пчелиной, рядом со снимками выдающихся учёных-осетиноведов.

Иллюстрации. На фотографиях: князь Георгий Шервашидзе со своей семьей: его жена Мария Александровна (биологическая мать Е.Г. Пчелиной), их сын Дмитрий и ее отец барон Александр Николаи; Е. Г. Пчелина в юности; в экспедиции в Южной Осетии летом 1931г, с этнографами Г. А. Кокиевым (1896-1954) и М. О. Косвеном (1885-1967); Е. Г. Пчелина в зрелом возрасте.

Иллюстрации.Е. Г. Пчелина и ее план археологических экскурсий в Ярославле;

Т. Дадианова в местах раскопок Е. Г. Пчелиной; дом №     40 на ул. Л. Толстого во Владикавказе, где останавливалась Е. Г. Пчелина

Литература:

1. 1. Абаев В. И. Из осетинского эпоса. М.-Л., 1939.
2. Басили Эзосмодзгвари. Жизнь царицы Тамары. // Памятники эпохи Руставели. Л., 1938, с. 63-64.

3. Блажко А. В. О публикации материалов Е. Г. Пчелиной по исследованию Нузальской часовни // Археология, этнография и языки Кавказа в документальном научном наследии. Сборник статей по материалам научных чтений 17-18 октября 2019 г., СПб, с. 114-148.

4. Ванеев З. Н. Избранные работы по истории осетинского народа. Цхинвал, 1988. Т. 1.

5. Дадианова Т. В. Многоязычие – основа успешности Ивана Ялгузидзе-Габараева (1775-1830) в просветительской и дипломатической деятельности// VII Международная научная конференция Грузино-осетинские связи. Тбилиси: ТГУ, 2021, с.113-123.

6. Дадианова Т. В. О необходимости спасения архива выдающегося археолога и этнографа Е. Г. Пчелиной (1895-1972) // Журнал Дарьял, 2018, №     6, с. 237-253.

7. Дадианова Т. В. Тайна захоронения грузинской царицы Тамары // Научный портал Bogoslov.ru>article/4017153, 1 июля 2014 г.

8. Джанашвили М. Г. Известия грузинских летописей о Северном Кавказе // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1897. Вып. XXII. Отд.1.

9. Калоев Б. А. Е. Г. Пчелина – ученый-кавказовед. ЭО, 2004, №     3, с. 98-110.

10. Кузнецов В. А. Аланские племена Северного Кавказа, М.: АН СССР, 1962.

11. Лакоба С. З. Абхазский князь на Российском престоле? //abkhazworld.com.

12. Лолашвили И. Тайна склепа Давида-Сослана. Тбилиси, 1971, с. 118.

13. Е. Пчелина. Ossetica. Владикавказ: Золотое сечение, 2013. —  328 с.

14. Пчелина Е. Г. Краткий историко-археологический очерк страны Ирон-Хусар (Юго-Осетия) // Труды Закавказской научной ассоциации: Материалы по изучению Грузии. Серия I, Вып. 1. Тифлис, 1925 (1924). С. 233-251.

15. Пчелина Е. Г. Местность Уаллагир и шесть колен рода Ос-Багатара // Научный архив Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева. Ф. 6. О. 1. Д. 21.

16. Пчелина Е. Г. Нартовский (богатырский) эпос в памятниках Северо-Осетинских могильников (резюме доклада) // Сообщения Государственного Эрмитажа. Выпуск III. Л., 1945.

17. Техов Б. В. Очерки древней истории и археологии Юго-Осетии. Тбилиси, 1971.

18. Тогошвили Г. Д. Сослан-Давид. Владикавказ, 1990. – 144 с.

19. Хажгалиева Г. Х. Полилингвальность как основа современного образования // Лингвистические исследования и лингвистическое образование в Оренбуржье: материалы регион. студ. научно-практ. конф. с междунар. участием. Оренбург, Изд-во ГБУ РЦРО, 2016, с. 266-269.

20. Чачанидзе В. И. Петр Ивер и археологические раскопки грузинского монастыря в Иерусалиме. Тбилиси, 1979, с. 31-37.

21. Чибиров Л. А. Научное наследие Е. Г. Пчелиной как образец междисциплинарного исследования // Известия СОИГСИ. №     19 (58). Владикавказ, 2016, с.35-47.

19.11.2022

Автор: